Люди и нелюди [CИ] - Олег Бубела

Мне оставалось только кивнуть и пару минут отвечать на вопросы любопытных стражников, не отличавшиеся оригинальностью. Маг в этом разговоре участия не принимал, предпочитая молча выполнять свои обязанности. Он внимательно оглядел меня с Даритом и наши вещи, после чего попросил меня развязать рюкзак, с помощью магии, которая для меня выглядела как самый настоящий телекинез, достал из него небольшую гусеницу, которую тут же раздавил сапогом, и сообщил командиру:

— Можно впускать.

Стражник, уже успевший убедиться, что я не горю желанием рассказывать секреты охоты на чешуйчатого бегемота, как и хвастаться своими приключениями, переключился на Ушастика. Я уж было с огорчением подумал, что допрос затянется надолго, однако привратник, узнав, что эльф из Страда, быстро потерял к нам интерес и разрешил проходить. Снова взвалив на плечи мешки и сумки, мы двинулись по людным улицам в северную часть города, огибая торговый квартал.

До гномов мы добирались час с лишним. Но не только потому, что путь до их кузницы был неблизким. Просто по дороге меня то и дело задерживали прохожие, которые настойчиво пытались узнать, где я был и что делал. И если первым любопытным я отвечал стандартно — гулял по Проклятым землям, то после пятого горожанина, задавшего одни и те же вопросы, меня обеспокоило подобное нездоровое любопытство, и я не поленился выяснить его причину.

Как оказалось, мое внезапное исчезновение взволновало весь Ирхон, породив новую тему для обсуждений. Десять дней его жители выдвигали самые разнообразные версии, объясняющие таинственную пропажу смелого новичка — от мести обиженных искателей до нападения бандитской шайки. Десять дней в трактирах, лавках и даже в городской администрации гадали, что случилось со мной, и появлюсь ли я еще когда-нибудь в Ирхоне. Особо предприимчивые даже ставки делали.

Услышанное заставило меня призадуматься. Мне было решительно непонятно, отчего Ярут не решился сказать горожанам правду. Ведь ему даже не нужно было утруждаться. Просто рассказать парочке приятелей о моем ночном выходе — и люди быстро отыскали бы себе иную тему для пересудов. Но командир промолчал, и многие подумали, что Гильдия искателей устранила чересчур наглого, не признающего правил новичка, что наверняка сильно подмочило ей репутацию. Так не этого ли он добивался? Черт его знает! Спрашивать я все равно не собираюсь, а гадать бесполезно.

Следующим любопытствующим, среди которых попадались и искатели, я в красках рассказывал, как во сне ко мне явилась Хинэль, которая заставила посреди ночи сорваться в дорогу, пообещав подыскать хорошего напарника и богатую добычу. Я жаловался, что капризной богине пришлось не по нраву мое желание отдохнуть, ей снова захотелось поразвлечься, наблюдая за моими похождениями, и тем самым подводил собеседников к мысли, что удача — это тяжкое бремя. Некоторые, выслушав эти бредни, скептически улыбались, некоторые хмурились, понимая, что я вешаю им лапшу на уши, но кое-кто принимал мои слова за чистую монету, и это меня обнадеживало — не зря старался! Когда же впереди показалось знакомое строение, в котором, судя по разносившемуся по округе металлическому лязгу, кипела работа, молчавший всю дорогу Дарит не выдержал и заметил:

— А я не предполагал, насколько ты популярен в Ирхоне.

— Завидно? — усмехнулся я.

— Нет, просто хочу понять, как тебе удалось этого добиться.

— Поверь, знаменитостью я стал безо всякого на то желания, и если бы мог, с радостью отказался бы от своей популярности.

— Но почему? — удивился Ушастик. — Разве тебе неприятно, когда стольких людей волнует твоя судьба, когда они говорят о тебе, когда…

— Дар, ты с дуба рухнул? Кого из горожан волнует моя судьба? Им просто приелись обычные ирхонские сплетни о том, как в каком-то трактире снова произошла драка, какая-то команда в который раз притащила хорошую добычу, а кто-то так и не вернулся из Проклятых земель. Поэтому все с жадностью накинулись на новую незаезженную тему, а как только интерес к ней угаснет, обо мне никто и не вспомнит.

Дарит немного помолчал, а затем поинтересовался:

— Но почему же, если тебе неприятна популярность, ты продолжаешь ее поддерживать?

— Это ты о чем? — не понял я.

— Я имел в виду твои рассказы о божественном откровении. Ведь они способны вызвать еще большее внимание горожан к твоей персоне… Или ты рассчитывал не на эту реакцию?

— Конечно же, нет. Я лишь хотел обеспечить появление в Ирхоне сплетни о том, что знаменитый Везунчик нынешней ночью снова отправится в Проклятые земли. Ясное дело, с деньгами, которые он так и не успел потратить. Полагаю, эта новость заставит многих жадных до чужого добра личностей сорваться в путь, чтобы устроить нам засаду либо в городе, неподалеку от восточных ворот, либо уже за стеной, на каком-нибудь подходящем маршруте… Думаю, не нужно пояснять, что я планирую выйти с противоположной стороны и благополучно уклониться от встречи с ними?

Двери гномьего жилища снова оказались распахнутыми во всю ширь. Прямо — заходи, бери, что хочешь! Однако я подозревал, что все воры и грабители обходят стороной хозяйство коротышек, опасаясь их влиятельных покровителей. И если раньше я об этом лишь догадывался, то после рассказа Дарита, вскользь упоминавшего о традиционном отношении имперцев к нелюдям, понял наверняка — нужные связи в верхах у коротышек имеются. Иначе им никто бы не позволил открыть свое дело в приграничье (ведь тут и своих кузнецов хватает), а если бы и позволил, то мастера еле-еле сводили бы концы с концами (ведь большая часть их доходов уходила бы на взятки).

Войдя с Даритом в прихожую, я кликнул хозяев, опустил на пол тяжеленный мешок с чешуей и принялся разминать онемевшие пальцы. Задумчиво рассматривая мозоли на руках, я предвкушал тот долгожданный миг, когда мне, наконец, удастся превратить всю нашу добычу в монеты и окончательно распрощаться с ролью верблюда. Эх, как все-таки жаль, что я не Гроза Орков! Помнится, у него была хитрая магическая сумка, способная вмещать тысячи полезных вещей, не меняя свой изначальный вес и объем, а тут приходится таскать все на собственном горбу. Надоело до чертиков!

Кстати, надо будет поинтересоваться у Дара, существуют ли какие-нибудь руны, позволяющие хоть немного компенсировать силу тяжести. И вообще, стоит покрепче ухватиться за Ушастика и вытрясти из него подробности о его магических возможностях, а также их практическом применении в повседневной жизни. Ведь получается довольно странно — дар имеет, но пользоваться им отчего-то избегает. Можно по пальцам одной руки пересчитать, сколько раз эльф магичил за время нашего путешествия. И неясно, это на него так повлиял случай с волками, после которого Дарит боится лишнюю каплю силы израсходовать, или же Ушастик просто избегает проявлять инициативу, прекрасно зная, что она делает с инициатором, и потому "великодушно" передал все бытовые заботы мне… Так, нам еще долго тут стоять?

Я снова позвал хозяев, в этот раз постаравшись использовать всю мощь своих голосовых связок, и добился результата — спустя десяток секунд к нам вышел Глимин в сером фартуке, украшенным многочисленными темными пятнами, мелкими прорехами и несколькими заплатами. Оглядев усталое лицо гнома с тенями под глазами, на котором при виде меня начала появляться улыбка, я понял, что парень в последние дни не имел времени для полноценного отдыха, и даже почувствовал легкое раскаяние, прекрасно понимая, кто в этом виноват.

— Ник, ты вернулся! — радостно воскликнул мастер на гномьем, крепко обнимая меня.

Подивившись столь бурному проявлению чувств Глимина, я поддержал обнимашки, легонько похлопав парня по спине, и сказал с улыбкой:

— Я тоже очень рад тебя видеть.

Слегка отстранившись, лучившийся счастьем гном спросил:

— Где же ты пропадал все это время?

— Как обычно, на Проклятых землях, — пожал плечами я.

— Ну конечно! А мы-то переживали…

Это заявление мастера меня удивило еще больше и заставило переспросить:

— Это еще почему?

— Да ты, наверное, даже не представляешь, какие слухи по Ирхону ходят! Многие говорят, что тебя убили искатели, некоторые утверждают, что на тебя напали бандиты, а кое-кто заявляет, что собственными глазами видел твои истерзанные тварями останки недалеко от городской стены. Мы с отцом уже и не надеялись увидеть тебя вновь!

— То есть, сегодня моих клинков я не получу? — уточнил я, подозревая худшее.

— Ник, как ты мог такое подумать! — с возмущением воскликнул Глимин. — Мы еще вчера закончили работу над ними, и целую ночь занимались ножнами, чтобы успеть в обещанный срок!

Я поспешно поднял руки и с добродушной улыбкой заявил:

— Прости, просто пошутил неудачно. А волновались вы с отцом совершенно напрасно — я же Везунчик!